Считаете ли Вы, что УПК РФ нуждается в серьёзных изменениях, - которые существенно улучшили бы положение стороны защиты?
Да.
0%
[ 0 ]
Нет.
0%
[ 0 ]
Затрудняюсь ответить.
0%
[ 0 ]
Всего проголосовало : 0
Дефекты УПК РФ.
Если УПК ругают, – значит, это кому-то нужно.
Кому и зачем?
В последнее время разные печатные издания и телепрограммы уделяют место и эфирное время высказываниям об излишнем либерализме нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вступившего в силу с 1 июля 2002 года, о несоответствии его реалиям криминогенной обстановки в стране.
Послушаешь этих «аналитиков», страшно становится: из следственных изоляторов в массовом порядке освобождают оправданных преступников, у работников следственных органов опускаются руки и слезы наворачиваются на глаза от собственного бессилия.
Доходит до откровенных искажений, рассчитанных на обывателя.
«Как быть? Ведь по новому УПК обвинение должно быть предъявлено в течение трех часов», сокрушается «Российская газета». Вроде бы официальное, уважаемое издание. Где они увидели такое в УПК? Во-первых, с момента задержания до санкции судьи на арест следствию дается 48 часов, как записано в нашей Конституции. Это в 16 раз больше, чем показалось журналистам «РГ». Если обвинение в этот период предъявить не успели, но собрали достаточные доказательства – кодекс предусматривает возможность заключить под стражу подозреваемого до предъявления обвинения. Это было и в старом УПК. Зачем сокрушаться и дезинформировать читателя? Тот, кто должен сидеть, «Будет сидеть! Я сказал.», как говорил Глеб Жеглов.
Другой пример: в одной весьма популярной телепередаче заявили, что «по новому УПК» кража на сумму до 5 минимальных размеров оплаты труда (5х450=2.250 руб.) более ненаказуема, выражаясь по-научному, декриминализована. Уважаемые горе-обозреватели, ну при чем здесь новый УПК? Не в нем, а в новом Кодексе об административных правонарушениях появилась эта сомнительная новелла, избавляющая от ответственности карманников и прочих мелких жуликов. Так КоАП и критикуйте! Нет, все опять кивают на УПК.
Безусловно, дефектов в новом кодексе хватает. В долгожданный УПК буквально сразу потребовалось вносить большие поправки, устраняющие зачастую явные смысловые ошибки в статьях.
Юридическая общественность многого ждала от кодекса. Гарантии прав граждан. Арест и обыск – через суд. Полная состязательность процесса. Нам обещали многое. Кодекс стал хорошей витриной нашей правоохранительной и судебной системы, создает положительный образ в глазах мирового сообщества.
На деле же за лакированной облицовкой фасада прячутся нормы, позволяющие ржавеющей машине прокурорско-судебной спайки совершенствовать конвейер несправедливых приговоров и сломанных судеб.
Приведу отдельные примеры «удачных» новелл, касающихся следственной и судебной стадий процесса.
Кто бы мог подумать, что следователь, - без всяких, замечу, для себя последствий, - сможет (по закону!) направить уголовное дело в суд, не ознакомив с ним обвиняемого?! Если бы такое случилось при старом УПК, то, во-первых, дело немедленно вернулось бы из суда с весьма и весьма грозными указаниями, и, во-вторых, следователь, допустивший столь грубое нарушение закона, непременно был бы наказан своим начальством. А теперь – пожалуйста, направляй дело через прокурора в суд без ознакомления с делом обвиняемого и ничего тебе за это не будет! Суд не имеет права вернуть дело по этому основанию. Может (хотя и не обязан) - прокурор. Но покажите мне хотя бы одного прокурора, который хоть один раз вернул дело следователю! Получается так: с одной стороны, следователь обязан ознакомить обвиняемого – без ограничения во времени - с делом после окончания следствия; с другой стороны, - нет никакого правового механизма, который реально обеспечил бы обвиняемому данное право. Кто-то скажет: «А какие собственно, проблемы? Читайте дело в суде!». То есть вместо того, чтобы рассматривать дело по существу, суд должен предоставить подсудимому время для ознакомления с делом. Однако новый УПК не предусматривает такой обязанности суда! Как же быть? Ведь ознакомление с материалами уголовного дела – неотъемлемая часть права на защиту! Вопрос остается открытым…
Ликвидированы пресловутые «доследования» – когда суд, обычно по ходатайству стороны обвинения (если, грубо говоря, дело «разваливается» и идет к оправдательному приговору) направлял дело на новое расследование, где оно частенько тихо прекращалось. Может быть, это в какой-то степени и противоречило конституционным принципам правосудия. Да простят меня поборники «чистого права», но такая практика в чем-то была благом для всех. Прокуратура сохраняла лицо – «оправдания-то не произошло, а мы разобрались, прекратили, освободили». Человек, чью вину не доказали, на свободе и без пятна судимости.
Теперь все проще (или сложнее?). Доследования отменили. Достаточно доказательств – осуждайте, недостаточно – оправдывайте. Замечательно?
Как же, обрадовались! Наши суды патологически боялись и боятся оправданий. Это в крови. Молодой судья «на испытательном сроке», допустивший оправдание, практически лишает себя шансов быть утвержденным пожизненно. «Прочистка мозгов» судье, вынесшему оправдательный приговор, обеспечена. Кассационная инстанция «проштампует» любой обвинительный приговор, но почти всегда отменит оправдательный. Надо – значит надо. Основания найдутся. Знающие практику это подтвердят.
Поэтому оправдательных приговоров – по крайней мере, по делам простых граждан, - нам не видать. «Нет доказательств – снижай наказание», как сказал председатель одного из московских судов начинающей судье, моей знакомой. Она-то, наивная, шла на эту должность с убеждением, что все надо решать «с горячим сердцем и холодной головой», - строго по закону – на то и суд. Ее первый приговор был оправдательным. Головомойку, полученную за него, она не забудет никогда... Через несколько лет она ушла. Не было сил, совесть не позволяла быть просто частью машины.
Отдельная «песня» – право судьи, вынесшего приговор, вернуть кассационную жалобу из-за несоответствия требованиям УПК РФ. Такого раньше невозможно было представить. Усмотреть «несоответствие» можно в любой жалобе – под настроение, или в отместку за принципиальную позицию защитника. Пока защитник обжалует определение о возврате жалобы, подзащитный уже где-нибудь на Колыме или, в лучшем случае, в Мордовии. Приговор-то уже вступил в законную силу...
Ранее, - по старому УПК, - суд кассационной инстанции, проверяя законность и обоснованность приговора, не был связан доводами жалобы, был обязан проверить дело в полном объеме, в отношении всех осужденных, независимо от того, кто подавал жалобу. Теперь все проще. Кассация проверяет законность приговора лишь в той части, в которой он обжалован, и в отношении тех осужденных, которых касается жалоба. А если осужденный, не имеющий юридического образования, не увидел какого-нибудь явного и грубого нарушения закона или фальсификации? Ведь не каждый может написать грамотную жалобу без адвоката. Получается, суд будет рассуждать так: «Заметили нарушение – рассмотрим, не заметили – не наша проблема». И это будет по закону!
Но есть в новом УПК «фишка», предназначенная специально для борьбы с адвокатами. Это… - частное определение (или постановление), которое суд может вынести «если признает это необходимым». А «необходимым» это суды признают, аккурат, лишь тогда, когда адвокат занимает жесткую, принципиальную позицию – заявляет «неудобные» для следствия и суда ходатайства, подает жалобы, самостоятельно собирает доказательства, требует допросить «своих» свидетелей, не идет на компромисс со стороной обвинения…
Старый УПК тоже предусматривал частные определения, но теперь, - в контексте с прочими нормами нового УПК, - эта, на первый взгляд, перешедшая «по наследству» норма, - приобрела совершенно иной смысл.
В частном определении можно написать все, что душе угодно, например, что адвокат явился в суд в нетрезвом состоянии или, скажем, что он некорректно вел себя по отношению к работникам суда или прокуратуры. Вариантов – масса! Привлечь адвоката по ложному обвинению к уголовной ответственности за неуважение к суду или еще за что-нибудь – чревато: у него ведь тоже будет адвокат! Но ведь тут еще пресса… Депутатские запросы… А так судьи ничем не рискуют: ясного механизма обжалования данного судебного акта новый УПК не предусматривает. Даже выдавать адвокату на руки копию частного определения никто не обязан! В самом же частном определении не указываются форма, срок и место обжалования. Кассационную жалобу тут не подашь. Да и обжалование в порядке надзора под очень большим вопросом. Направляется же частное определение не куда-нибудь, а в Квалификационную комиссию при Адвокатской Палате. Из 13 членов Квалификационной комиссии – только 7 адвокатов. Остальные – представители органов государства, в том числе – суда. Не трудно представить, - как последние обрадуются такому «подарку», как частное определение! Даже если на заседание Комиссии придут все семь адвокатов – скандал и призывы «Распни Его!» - обеспечены. А если - (Боже, упаси!) - кто-то из адвокатов не смог прийти? Даже подумать страшно... Бррррррр!
Вот вам и «независимость» адвоката, столь вычурно провозглашенная в новом законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» - как живая!
Увы, оценить все «прелести» нового УПК под силу лишь юристу, знакомому с практикой уголовного судопроизводства. Это и позволяет через СМИ обрабатывать общественное мнение, склоняя к мысли о необходимости ужесточения его норм, которые якобы «развязывают руки ушлым адвокатам» и позволяют «покрывать бандитов».
Что-то подсказывает – это не простое дилетантство комментаторов.
Надо быть слепым и глухим, чтобы не видеть цели этих «аналитиков» и заказчика их действий. Ведь ужесточение уголовного процесса и без того уже свершившийся факт. Их задачи просты: выбить у граждан последние средства защиты от репрессивной машины нашего постоянно «укрепляющегося», «централизующегося» государства. Сделать правоохранительные органы - всевластными, а суды – послушными. Сделать фикцией права адвокатов, которые и сейчас далеко не всегда способны помочь человеку выстоять против государственной машины.
Недаром попритихли прокурорские работники, которые первые дни действия нового кодекса просто воем выли. Доходит до них, какое оружие против граждан и адвокатов дали им в руки.
