В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жила-была пенсионерка Зинаида Платоновна, и не было у нее детей. Четырех мужей схоронила, и ни от одного из них не понесла. А всё потому, что милее всего на свете были для нее бегонии и фикусы, которые торчали на подоконниках, свисали со стен и красовались в многочисленных кадушках, расставленных по полу.
Казалось, все у нее имелось для счастья, но вот однажды гуляла она по ВДНХ, клумбы разглядывала, как вдруг увидела цветок - красоты необыкновенной. Бутон у него еще не распустился, но весь он будто бы светился изнутри, завораживая и производя гипнотическое воздействие. Простояла Зинаида Платоновна у клумбы добрых полчаса и поняла, что не прожить ей и дня, ежели она цветка этого не добудет.
Когда глубокая ночь опустилась на город, перелезла Зинаида Платоновна через высокий забор ВВЦ и выкопала вожделенное растение, не обращая внимания на сторожевых доберманов, которые цеплялись сзади за платье, висли на нем и норовили укусить за икры. Придя домой, посадила она раздобытый экземпляр в самый лучший горшок, добавила дорогих голландских прикормок и поставила на самое видное место.
Пять долгих дней и ночей длилось ожидание, во время которого Зинаида Платоновна порхала над любимым цветком, словно бабочка, ни на секунду не выпуская его из виду. А на пятые сутки сморил Зинаиду Платоновну предательский сон.
Когда же она раскрыла глаза, то увидела, что бутон буквально рассыпался, а на его месте, обхватив руками стебель, стоит маленькая девочка, ростом, ну, никак не больше мизинца.
- Ты кто? - оторопела Зинаида Платоновна.
Но девочка молчала и только хлопала своими длинными ресницами.
С тех пор стали они жить вместе. Назвала ее Зинаида Платоновна Инчовочкой - от английского "inch", что означает "дюйм". Смастерила ей кроватку из спичечного коробка и устроила в нем постельку из своих старых колготок. А чтобы развивать в девочке самостоятельность - купила ей "Ретону".
Инчовочка не разговаривала, но понимала абсолютно все и выглядела очень смышленой. Ела она немного: положишь ей парочку горошин - ей на неделю и хватает. Так что ущерба скромному пенсионерскому бюджету она не причиняла никакого. И лишь только одно обстоятельство отравляло существование Зинаиде Платоновне: Инчовочка справляла нужду прямо в цветы, от чего они начинали желтеть и неприятным образом озонировать.
Никакие увещевания не помогали, и поставленный специально для этих целей наперсток оставался пустым. И тогда родилась у Зинаиды Платоновны одна гениальная идея - решила она Инчовочку выдать замуж. По вполне понятным причинам, согласия невесты не требовалось, но Зинаиду Платоновну терзали сомнения морального и юридического свойства. Поэтому приступила она к квартирантке с расспросами.
- Я вот что пытаюсь понять: ты уже в зрелом возрасте или нет? Может, у тебя свидетельство о рождении где-нибудь завалялось? Или паспорт?
Но Инчовочка только смотрела на нее преданно и молча улыбалась. И решила Зинаида Платоновна: будь что будет.
Как нельзя кстати, у ее лучшей подруги рос сынок - увалень и дебил. Тридцати лет от роду, весу он имел в себе два центнера. На вид - вполне приличный мужчина, если бы не лицо, плавно перетекающее в задницу. Женщины от него шарахались, едва он появлялся на горизонте. Онанизмом он измучил и себя, и мать - так что более подходящей кандидатуры на роль жениха трудно было себе представить.
Как увидел он Инчовочку, так сразу весь и затрепыхался.
- Хочу! - кричит. - Жениться!
На радостях распили они вчетвером пару бутылочек водочки, завернули невесту в носовой платок, и унесли к новому месту жительства. Даже от приданного в виде коробка и колготок отказались.
Зинаида Платоновна вздохнула с облегчением, что пристроила бедолагу - все-таки не чужая. Но уже на следующий день принесли ее обратно.
- Что случилось? - спрашивает она у подруги, но та только глаза отводит и бормочет что-то себе под нос.
Понятное дело, у самой Инчовочки добиться внятного объяснения тоже не получилось. Предусмотрительная Зинаида Платоновна изучила ее на предмет телесных повреждений и ничего не обнаружила.
И стала звонить своему двоюродному брату Феде. Расчет ее строился просто: к тому времени кузен находился уже в преклонном возрасте, и ему требовался уход. Едва он услышал про Инчовочку, так сразу же и обрадовался.
- Мне, - говорит, - медсестру нанимать накладно, а такая маленькая и шустренькая девчонка будет в самый раз. А от женщины мне ничего, кроме заботы, не нужно.
Взял он невесту, положил в варежку и довольный поковылял домой. А через день несет ее обратно и матерится грязными уличными словами.
- Забирай, - говорит, - назад свое добро. Нам такого и даром не надо. Ни спину почесать, ни стакан принести. Пару раз ее чуть не раздавил. Массаж попросил её сделать, так от мухи, когда она по тебе ползает - и то больше толку. Мусор вынести - не может, помыть полы - не может. Забирай.
После этого скандального случая обошла Зинаида Платоновна всех своих соседей. Спрашивала, не нужна ли кому невеста? Многие интересовались, но как только узнавали, какого она размера, так сразу и охладевали. И тогда догадалась Зинаида Платоновна объявление в газете поместить. Так, мол, и так, отдам в хорошие руки. И описала все, как есть, ничего не приукрашивая.
Стали к ней домой разные люди приходить. Кто за делом, а кто и просто так, поглазеть. Один очень дотошный гражданин даже рулетку с собой прихватил. Все прикладывал ее к Инчовочке и вздыхал:
- Нет. Никак не получается.
И вот однажды открывает Зинаида Платоновна дверь, а там - красивый и высокий такой парень. Его она сразу узнала: звали его Лука, и был он героем-любовником их микрорайона. Девок столько перепортил за свою жизнь, что черти в аду со счету сбились.
Проходит он в комнату и говорит:
- По объявлению я. Хочу на вашу Инчовочку посмотреть.
- Ну, что ж. Смотри. - И Зинаида Платоновна приглашает его к подоконнику.
Увидел он Инчовочку, и глаза его сделались масляные, ласковые.
- Такого я еще никогда не видел, - признался он.
А Зинаида Платоновна ему в лоб:
- Берешь?
- Конечно, - отвечает он.
Ударили они по рукам, и унес он Инчовочку с собой, бережно положив ее во внутренний карман дорогого итальянского пиджака.
Проходит неделя, другая. Никто невесту не возвращает, претензий не предъявляет. И стало разбирать Зинаиду Платоновну любопытство: как там они и что? Позвонить что ли ему, узнать?
Но тут случай сам подвергнулся. Пошла она за хлебом в магазин, а навстречу ей - Лука собственной персоной. Морда вся так и светится от счастья. Покупает он бутылку "Шампанского" и букет алых роз, и только собирается уйти, как Зинаида Платоновна перегораживает ему дорогу и шутливо так вопрошает:
- Что это ты, Лука, родственников не признаешь?
А он вдруг хватает ее, обнимает и прямо в губы целует.
- Спасибо, Зинаида Платоновна! - кричит. - Вы мне жизнь новую подарили! Должник я ваш навеки.
"Ага", - думает Зинаида Платоновна, а сама ничегошеньки не понимает.
- Ты бы в гости меня пригласил, - подъезжает сбоку она. - Посидели бы, чайку попили. Ты бы мне все рассказал и показал.
Но Лука только смеется:
- Не могу, мама, это наше частное семейное дело.
И с этими словами оставил он обескураженную Зинаиду Платоновну стоять посреди улицы.
"Ну, погоди! - подумала она. - Вот какова твоя благодарность!"
И решила она сама все увидеть и услышать. Поздно вечером пришла она к дому Луки и по пожарной лестнице забралась на шестой этаж, где было окно их квартиры. Встала одной ногой на карниз и заглянула внутрь. И тотчас лицо ее вытянулось от удивления. Она уже собралась устроиться поудобнее, как вдруг нога ее соскользнула, и Зинаида Платоновна камнем улетела вниз.
Приземлившись спиной на мостовую, она еще секунды две наблюдала за звездами, а потом глаза ее будто остекленели, и она отошла, навсегда унеся с собой тайну, которую мы так никогда и не узнаем.