Рошфор усмехнулся, спрятал листы себе за пазуху и взял свой могучий пастырский посох.
- Пойдемте. Попробуем разгрызть этот орешек... а заодно и познакомитесь с крайне примечательной личностью.
Они вышли на улицу и минут пять петляли по узеньким улочкам, удалившись от канала, зато выйдя к другому, почти совершеннейшему близнецу первого, - та же застоявшаяся темная вода, дуновение сырости, шаткие деревянные мостки, парочка отрешенных от всего сущего рыбаков, замерших над удочками...
На сей раз, выйдя к небольшому узкому домику с островерхой крышей, Рошфор постучал медным дверным молотком. Им открыла старуха, столь полно отвечавшая представлениям гасконцев о ночных ведьмах, что д'Артаньян добросовестно повторил про себя молитву, - лицо старой карги сморщенное, как печеное яблоко, крючковатый нос смыкается с крючковатым подбородком, дружелюбная улыбка обнажает парочку желтых зубов, ухитрившихся пережить всех своих собратьев...
Однако Рошфор вошел без малейших колебаний. Вздохнув, гасконец последовал за ним по привычному уже лабиринту лестниц, лестничек и крутых ступенек в недра домика - пока они не добрались до обширной комнаты.
Точнее, некогда обширной. Сейчас чуть ли не все свободное пространство занимали толстенные фолианты и груды исписанной бумаги, лежавшие штабелями, кучами, чуть ли не достигавшими потолка, грозившими ежеминутно рассыпаться от легкого прикосновения локтем и рухнуть на голову неосторожному гостю, погребя его, словно снежная лавина в горах Беарна. В полной мере осознавая эту угрозу, д'Артаньян остановился на пороге, не решаясь двинуться с места без долгой предварительной рекогносцировки. Рошфор же уверенно направился в глубины бумажных лабиринтов. Впрочем, и он, откинув капюшон, зорко следил, чтобы ненароком не задеть книжно-бумажные стены и не погибнуть столь унизительной для дворянина смертью - от удара по макушке увесистыми томами...
Кто-то тронул д'Артаньяна за локоть, и он шарахнулся было, но вовремя опомнился, замер в неудобной позе, чудом не обрушив достигавшую его макушки стену из пахнущих пыльной кожей книг.
Перед ним стоял низенький неопрятный старичок с круглыми глазами филина и припорошенной пылью лысиной, обрамленной венчиком всклокоченных седых волос. Глаза его горели совершеннейшим безумием, а в руке он сжимал большой лист усыпанной цифирью бумаги, коим без лишних церемоний потряс перед носом д'Артаньяна:
- Все сходится! - воскликнул он ликующе, так непринужденно, словно они были знакомы с давних пор. - Жизнеописание великого Александра Македонского укладывается в те же числовые закономерности! Число Зверя, деленное пополам! Понимаете вы, что это означает? Да посмотрите сами!
Д'Артаньян представления не имел, о чем идет речь, но твердо помнил одно: сумасшедшим ни в коем случае нельзя противоречить, дабы не привести их в ярость...
- Э-э... конечно... - сказал он осторожно, едва удержавшись от того, чтобы не кликнуть на помощь Рошфора. - Как же тут не понять? Все столь ясно и достоверно изложено, что завидки берут...
Кажется, он угодил в точку - безумный старичок расплылся в дружеской улыбке:
- Рад, сударь, встретить столь проницательный ум, пусть в сочетании со столь юным возрастом. Я в вас сразу почуял подлинного ученого... - Он надвинулся, прижал д'Артаньяна к стене и, потрясая у него перед лицом своей бумагой, горячечно заговорил: - Все прежние историки были жалкими неучами и болванами, потому что тупо заполняли свои хроники убогим перечнем событий, не подозревая о существовании Великой Системы! И только я, я один, - впервые! Вот вам подлинная хронология всех событий от Адама до наших дней! Поскольку несовершенный наш мир создан богом, но руководим дьяволом, в основе непременно должно лежать Число Зверя - 666! Лишь великая наука нумерология способна создать Систему! Если разделить Число Зверя пополам, если взять число 360, божественное число, положенное богом в основу движения земного шара, если привлечь магическое, священное число 9, мы достигнем гармонии! Тут нет места неразберихе! От завоевания Константинополя крестоносцами должно пройти ровно 333 года, а кто утверждает иначе - тот неуч, тупица и болван! Должно пройти 333 года! От завоевания Константинополя до...
- Э-э, сударь... - осторожненько попытался вставить слово д'Артаньян. - А почему Число Зверя нужно непременно делить на два?
- А на сколько еще его прикажете делить? - несколько обиделся старичок. - Это же очевидно! Непременно на два! Всякая империя в существовании своем не может превышать числа лет, равного сумме квадратов и кубов числа 12 - великого и фатального числа Платона. Римляне, ассирийцы и прочие воплощают это число в точности! От основания Рима до разрушения империи обязано было пройти совершенное число лет - квадрат семи и сумма семидесяти...
- А почему? - растерянно повторил д'Артаньян.
- Потому что эти числа совершенны, и именно ими, а вовсе не дурацким перечнем событий обязана руководствоваться мировая история! Это же лежит на поверхности!
"Сейчас начнет кусаться, - обреченно подумал д'Артаньян. - Черт, в какой же стороне дверь, куда бежать?"
К его великому облегчению, послышался спокойный голос Рошфора:
- Ага, вы уже мирно беседуете? Любезный господин Скалигер, для вас есть любопытная задачка...
- Нет ничего любопытнее цифр и чисел!
- О том и речь, - терпеливо сказал Рошфор. - Вот тут у меня зашифрованные письма, которые...
- Ни слова более! Давайте сюда! Так бы сразу и сказали!
Старичок выхватил у него свиток и убежал куда-то в дальний угол.
- Граф, - шепотом произнес д'Артаньян. - Куда вы меня привели? Это же сумасшедший!
- Ну разумеется, - с полнейшим самообладанием ответил Рошфор. - Законченный безумец. Этого бедолагу зовут Жозеф Скалигер, он гугенот, астролог и математик... и свихнулся на том, что вся мировая история, изволите ли видеть, может быть рассчитана каббалистическими методами на основе каких-то "совершенных чисел" и манипуляций с вычислениями... Ну да вы сами слышали.
- Зачем же мы пришли? Его нужно срочно запереть в смирительный дом...
- Ну что вы, - с тонкой усмешкой сказал Рошфор. - Кому мешает один свихнувшийся астролог, если он не опасен для окружающих? Пусть себе забавляется с цифрами и ищет закономерности там, где их нет. Когда умрет, эту груду бумаг слуги продадут в бакалейные лавки - нельзя же всерьез поверить, что бред этого бедняги что-то значит. Однако... Д'Артаньян, он безумец во всем, кроме вычислений. Каковые, надо отдать ему должное, проделывает с невероятной быстротой. Нет такого шифра, к которому...
Из-за груды книг выскочил старичок, ликующе размахивая письмом.
- Вот и все, стоило огород городить! Ну конечно же, метод замещения цифрами букв французского алфавита вкупе с обозначением абзацев особыми знаками!
- У вас получилось что-то осмысленное? - спросил Рошфор живо.
- А? Понятия не имею, посмотрите сами. Вроде бы что-то такое складывалось, но мне это уже неинтересно..
Рошфор взял у него бумагу и тихо прочел:
- "Ваше высочество, господин герцог Анжуйский! Спешу сообщить, что переговоры с испанцами..." Пожалуй, это вполне осмысленно!
- Да? - отозвался старичок без малейшего интереса. - Ну, вам виднее, а поскольку это не имеет никакого отношения к Великой Системе расчета подлинной истории, я и голову себе не собираюсь забивать этими вашими житейскими глупостями! Не мешайте, мне надо работать...
- Милейший господин Скалигер, - вкрадчиво сказал Рошфор. - Я был бы вам весьма признателен, если бы вы подобным образом разделались со всеми шестью письмами...
- А зачем?
- Я дам вам целых пятьдесят пистолей, и вы себе купите много бумаги и чернил, незаменимых для расчетов... для ваших гениальных расчетов!
- Вы, пожалуй, правы, - неохотно признался старичок. - Эти проклятые торговцы никак не хотят давать бумагу даром, сколько я им ни растолковывал значение Великой Системы для грядущих поколений... Давайте сюда ваши глупости!
Он вырвал у Рошфора свитки и вновь скрылся за грудами книг. Слышно было, как он громко бормочет под нос о ничтожестве житейских мелочей пред лицом великой и стройной хронологии, которая когда-нибудь непременно овладеет умами всего человечества.
...
Примерно через четверть часа д'Артаньян вынужден был признать, что Рошфор вновь оказался прав: выскочивший из бумажного лабиринта безумный старичок сунул им письма, сгреб пистоли и опрометью помчался назад к столу. Хватило одного взгляда, чтобы удостовериться: этот гениальный безумец - или безумный гений - вмиг расшифровал послания, не вникая в их смысл. Все планы заговорщиков были теперь, как на ладони - с точным перечнем имен, обязанностей, замыслов и привлеченных для их реализации сил. Сумасшедший астролог по имени Скалигер так и не узнал, что его усилия помогут спасти короля Франции и его первого министра...