18 Мар 2006 Сб 18:31 Я сидела на столе и болтала ногой...
Я сидела на столе и болтала ногой. На моем лице была легкая ухмылка. Я слушала тебя. Внимательно слушала… первые пятнадцать минут. А потом стала рассматривать знакомые стены. Ничего в них интересного конечно же не было, но отвлекало от занудных речей. Лишь изредка до моего сознания доходили слова: «Как ты могла?» или «Как Ты могла?». Я ухмылялась еще выразительнее (не могла, правда, понять из-за чего – чувства торжества или злости). Ну да ладно, разберусь потом. А ты злился, соответственно, распалялся еще больше и вспоминал все мои грехи – совершенные и предполагаемые.
Периодически мне хотелось вклиниться в этот монолог, а потом я понимала, что это бесполезно и, подавляя очередной зевок, рассматривала стены с еще большим интересом, попутно размышляя – на сколько же меня еще хватит. Не думаю, что надолго. Эта тирада продолжается уже более полутора часа. Странно, я обычно начинаю орать после пятиминутного промывания мозгов. А сегодня сижу тихо, ухмыляюсь и болтаю ногой.
Быть буре…
Она не заставила себя долго ждать.
Подавив очередной зевок и спрыгнув, наконец-то, со стола я наивно спросила:
- Ты все сказал?
Он уставился на меня, как на привидение. Моргнул и почему-то нервно сглотнул.
- Я задала вопрос, посему жду ответа… - я смотрела на него в упор.
Пауза.
- Я просто пытаюсь расставить все на свои места.
- Неужели? – я снова ухмыльнулась. – К чему же тогда вся эта тирада? – (Хочу сказать, что красноречием он никогда не отличался).
- Я сегодня вдруг нашел слова, мне захотелось с тобой поговорить.
- Ага, значит, в такой способ ты пытаешься со мной разговаривать… - я помолчала, а потом повторила еще раз враспевочку – Р-А-З-Г-О-В-А-Р-И-В-А-Т-Ь – и начала открыто хохотать. Громко и неприлично.
Он снова уставился на меня. В этот раз злобно уже. Его лицо постепенно искажал гнев. Вот, наконец-то, его истинное обличье.
А я продолжала.
- Странно, когда я так разговариваю, ты говоришь мне – НЕ ОРИ.
- Мы с тобою разные.
- Да, не спорю. Но орать умеем оба.
- Орать можно лишь мне.
- Это почему же?
- Я сильнее.
- Ха!
- Ты сама знаешь это…
Теперь злость начала одолевать меня. В первый раз с тех пор, как мы вместе. Я задумалась. Действительно, он сильнее. Физически. И только.
- Знала. До сегодняшнего дня. Даже вот до этой минуты.
- А теперь что же?
- А теперь вижу – сильнее я! – на моем лице снова появилась ухмылка. Он ее, правда не увидел, я отвернулась к окну. Стены надоели.
- И почему же ты вдруг разуверилась?
- Ты сам дал повод.
- Это какой же?
- Если бы был сильным, вряд ли бы опустился до выяснения отношений.
- Это еще ничего не доказывает.
- Доказывает.
- Почему?
- Это твое уязвимое место.
- Но у каждого оно есть.
- Сильный – спрячет его. Ты не смог.
- Но я хотел, как лучше.
Я ухмыльнулась еще шире (уже смотря ему в лицо) и грубо ответила:
- А получил, как всегда.
- Ты злая.
- Знаю. И ты это знал.
- Нет, не знал. Иначе… - он умолк.
- Что иначе? Иначе не могло быть. Ты знал, что я такая и никакая другая. Ты знал, что меня не изменить. Ты знал, что я ненавижу упреки. Ты все это знал – я снова отвернулась к окну.
Нутром чую, разглядывает меня. Как будто видит впервые меня. Что он мне скажет?
- Хорошо. Признаюсь. Знал. И что теперь? Я думал… все можно исправить или откорректировать.
Меня снова пробирал хохот.
- Ты думал! Нет, ты только послушай себя – ты думал. Ты разве думаешь? Ты только то и делаешь, что полагаешься на интуицию. И после этого ты будешь заявлять, что ты думаешь. – На моих глазах проступили слезы. От смеха.
И вдруг он схватил меня за руки. Я видела его снова, тем прежним. Добрым, нежным и ласковым. Приятный образ, но из прошлого. А его, как известно, не воротишь.
- Давай все начнем сначала.
- Зачем?
- Попытаемся все изменить.
- Зачем?
- Чтобы все изменилось.
- Зачем?! Ты слышишь меня?
- Чтобы я мог любить тебя!
- Ты и так меня любишь.
- Люблю.
- Зачем же все менять?
- Я могу тебя разлюбить.
- Вот так возьмешь и разлюбишь. Глупый, какой же ты глупый. – Я начинала ему сочувствовать. – Меня невозможно разлюбить.
- Я попытаюсь, я приложу к этому все усилия.
- Нечего у тебя не получится.
- Время лечит.
И тут меня понесло. Я начала припоминать ему все, что знала. В ход пошли цитаты из книг, отрывки из нотных текстов и все остальное из того, чего он терпеть не мог.
Довела беднягу до того, что он закрыл уши руками и мученическим тоном попросил:
- Замолчи. Прошу тебя, замолчи.
- Просишь пощады? – снова ухмылка на лице.
И почему я такая злая?
- Хорошо. Я замолчу. Навсегда.
- Что значит навсегда?
- То и значит.
- Не смей. Слышишь, не смей делать глупости!
- Ты это о чем? – я даже немного удивилась.
- Ну, о суициде…
- А, ты об этом. Не бойся. Я люблю жизнь.
- А как же… - он стоял в растерянности.
- Легко и просто.
Я отошла от окна, забрала с книжной полки свою книгу и свои ноты. Взамен положила ключи. Подошла к нему, хотелось посмотреть ему в лицо и поцеловать на прощание, что я и сделала (скажу честно, не без удовольствия).
Он молчал. Только следил глазами за моими действиями.
- А теперь прощай. Я умолкаю. И ничего не говори. Я сама все знаю. Закрой за мной дверь. И ни о чем не жалей. Прошлое прекрасно, каким бы оно ни было.
Я вышла. Дверь закрылась со стуком. Слух уловил «Как ты могла, Злая?»
Лицо снова ухмылялось.
Могла. Я же Совесть.
Могла…